Очерк о Савелии… Чтобы найти короткую квинтэссенцию — надо все с самого начала вспомнить. Ведь мы знакомы много лет. Сперва – заочно, а с начала двухтысячных — уже и лично. Я сразу попала в ряды поклонников продукта его творческого труда и благодаря тем статьям нашла свой путь в мир психологии – соционику, в мир непознанного. А позднее Савелий сам уже поддерживал многие мои творческие порывы, незримо помогая обрести уверенность в придании им формы, которая, как говорят физики, имеет свойство сохраняться…
Однажды он сказал мне: «Таня, Вы меня вернули в соционику…» Такие авансы не забываются. Савелий любил диалоги и всегда приветствовал соавторство. Стать участником такого соавторства – честь, развитие, не правда ли? В последние годы мы общались так много, что сегодняшняя пустота нестерпимо болит…
Татьяна
Евгений! Видимо, Савелий всегда обладал хорошим психологическим чутьем, и когда в его поле зрения попадал новый интересный объект или субъект, имеющий все признаки «организма растущего» он это замечал. Вмешивался в процесс роста, сначала — вкрадчиво, а потом и вполне беззастенчиво. Иногда – по-мальчишески резко, иногда по-родительски строго, но всегда результативно. Так уж получилось, что этой «растущей дамой» для Савелия на долгие годы оказалась соционика.
Евгений
В моём представлении Савелий — являлся как своего рода «странствующий рыцарь», скитающийся по научным и более таинственным дорогам знаний, но периодически как-то сворачивавшим всё на новые участки пути, из-за чего он имел возможность ощутить на себе, «пропустить через свои горизонты» — разные виды познания, прожить разнообразный опыт исканий истины. Была ли его, как исследователя и как учёного, «Прекрасной Дамой» — Соционика, или Наука, или Современная Цивилизация, или же Социальная Перспектива, трудно сказать, но он мчался к своим целям, он искал свой вариант научного «Грааля». Для такого рода замечательных современных «рыцарей» — Соционика, как мне кажется, поначалу открывается как некая карта сокровищ, блистательный Ответ на многие трудные человеческие и социально-психологические вопросы. Но, как и у других исследователей, первое очарование, надежда на «панацею» — сменились более внимательным взглядом и переосмыслением. В тоже время, не исключено, что своё первое впечатление от Соционики, как опыт первой, так сказать, «большой светлой любви» учёного к безграничным просторам истины, — не померкли, а стали далее вдохновляющим верным ощущением, прототипом, в соответствии с которым он искал нечто подобное в других сферах знания. Соционика действительно может быть такой «Прекрасной Дамой», от блестящего образа и лика которой трудно оторвать взгляд, а многие этого сделать не могут и спустя двадцать лет… А вот Савелий, быть может, оторвал взгляд, но чтобы найти иную «Прекрасную Даму», т.е., конечно, научную и познавательную Теорию или методику, которая бы озаряла будущие интеллектуальные перспективы и открывала некие светлые головокружительные просторы для становления человека и общества. Иной раз мне казалось и кажется, что он не был слишком тщателен, настойчив и систематичен в своих изысканиях, и так он избежал приближения к действительной сути своих разнообразных научных «увлечений». Ведь тогда Савелий увидел бы их незначительность, что, наверное, могло привести к разочарованиям, как в этих направлениях научной мысли, так и в возможности существования самого «идеала системы», который на время ярко вспыхнул или мелькнул в блистательном образе Соционики, неординарной, многообразной, усложнённой и амбициозной теории, очерченной Аушрой Аугустинавичюте в Вильнюсе…
Татьяна
В 10-м году я все еще горела «соционической перестройкой», оповещая и собирая народ обсудить крайне важный список актуальных социопроблем. Савелий уже тогда проявлял изрядный скептицизм, но устраивать «контрастный душ» для ретивых энтузиастов не торопился – обходился намеками и советами. Именно он посоветовал обратиться тогда к Вам с предложением поучаствовать в очередном заседании редеющих поклонников соционики, которые медленно, но упорно в основной своей массе маршировали по пути «физиков». То есть — записывали в соционические скрижали все больше новых слов о все меньшем и значимом, постепенно подбираясь к любимому физиками пределу «все о ни-о-чем». Хотелось весь этот процесс вернуть к истокам, то есть к концепции, к философским началам, к смыслам «откуда и зачем», к единству противоположностей и прочим изначальным вещам, звучащим банальностью для людей образованных.
Евгений
В последние месяцы думал о Савелии, и отчасти порывался — попытаться написать нечто вроде очерка о его личности, но оставил это побуждение…, прежде всего потому, что всё-таки не достаточно хорошо знаю его статьи, не так уж много общался один на один. Т.е. хочу сказать — сознаю, что хорошо было бы собрать обобщающие и очерчивающие образ Савелия мысли — в виде заметки, пусть и краткой, но кому лучше это сделать — вот вопрос, не знаю. Обдумывая эту проблему, у меня возник несколько иной вопрос: будет ли как-то пристроен архив Савелия Кашницкого?, а именно — всё — относящееся к соционике (соционические статьи и т.п.)?
Татьяна
Евгений! Инициатива семьи по созданию книги о жизни и творчестве Савелия видится мне одним из самых успешных решений такого вопроса.
Евгений
Приветствую эту инициативу! Я надеюсь, что она поможет отдать дань памяти Савелию, поможет собрать свидетельства его деятельности, свидетельства его взглядов и его личности, поможет взглянуть на него всесторонне, с разных ракурсов, заново. Переправлю это оповещающее письмо о книге некоторым соционикам.
По поводу книги я хотел бы сказать ещё пару слов: было бы замечательно, если бы появились обобщающие статьи, касающиеся его научных взглядов, описания его мировоззрения – в наиболее существенных положениях, а также философская характеристика образа мысли Савелия, и, конечно, обзор его соционических изысканий. Смею предположить, что Аушра Аугустинавичюте поддержала бы такую инициативу, такой взгляд.
Татьяна
Савелий никогда не был поклонником философии, а из прочих наук сегодняшнего дня и отдаленного будущего предпочитал те, которые дают конкретный практический результат. Соционика его давно уже коробила отсутствием такого результата и заменой осмысленной деятельности навязыванием рецептов из серии «делать только так». Но так было не всегда. Однажды в редакции Строительной газеты, где работал Савелий, появилась осанистая дама с тонкими чертами лица и пронзительным взглядом. Она не терпящим возражений голосом, который отдавал легким прибалтийским акцентом, предложила побеседовать об интересующих ее вопросах. Так впервые для Савелия прозвучало слово «соционика», причем из уст самой ее основательницы – Аушры Аугустинавичюте.
Евгений
Лично я познакомился с Савелием непосредственно у Аушры Аугустинавичюте в её квартире на улице Грибо где-то в 87 или 88 году. С тех пор встречались мы с Савелием редко, общались несколько раз, почти не спорили, и при случае он старался чем-то помочь мне, нам — соционикам, и мы также ему…
Порой, критикуя соционику (в этом мы были с ним близки), он не позволял себе, а иной раз и другим, критиковать Аушру Аугустинавичюте, и всегда к ней относился с большим почтением и деликатностью…
Татьяна
Тогда, 25 лет назад вас сблизила совместная пропаганда новой науки — соционики. Один уподобился локомотиву, который собирал-готовил-печатал-распространял первый соционический журнал «Шестнадцать», а другой расчищал информационное пространство для успешной реализации задуманного при помощи главного двигателя прогресса – рекламы. И не где-то на задворках производства бумажной продукции, а в центральной, любимой всеми и активно читаемой прессе. Именно Савелию принадлежит роль первого и главного пропагандиста соционики. Именно благодаря ему она, в свое время, стала достоянием многих: подарила веру, изменила жизнь. Любящий и умеющий восхищаться людьми Григорий Александрович Шульман называл эту деятельность «подвижнической, раскруткой первой соционической прессы…».
Евгений
Действительно, в те годы публикации Савелия Кашницкого и отдельные редкие статьи других социоников – были очень важны, а издаваемый нами журнал «16» — стал крупным интеллектуальным событием, конечно, прежде всего, для соционики и социоников. Выпуск журнала (в 1990-91 годы вышло 7 номеров) к тому моменту назрел и произошёл как-то стремительно. Всё началось с нашей договорённости с Дмитрием Ритчиком (в журнале «16» он был главным редактором и не меньшим локомотивом, чем я), который к тому времени разбирался не только в соционике, но и в редакторской программе и технике, и имел возможность выпускать макеты журнала, т.е. решать все проблемы с оформлением. Для того времени, это поистине был новаторский интеллектуальный продукт. Несомненно, что немалую лепту в раскрутку журнала «16» вложил Савелий Кашницкий, сделавший ему рекламу в журнале «Охрана труда и социальное страхование». К сожалению, это не обошлось без курьёза, — в журнале был указан мой неточный адрес, и все почти четыреста пришедших писем были поначалу получены другим адресатом… Затем я занялся рассылкой рекламных номеров с листками подписки по всем этим четырёмстам адресам, расположенным — без преувеличения — по всему Советскому Союзу.
Рассылка журналов, реклама, подписка – в то время сопровождались участием на конференциях (не только соционических), и их организацией. Летом 1990 года я организовал первую и пока что единственную Вильнюсскую соционическую конференцию. Наверное, стоит упомянуть, что в те годы было не просто договориться с типографиями (в нескольких мне было отказано), и, также возникали трудности с распространением журнала в книжных магазинах. Этот журнал задался целью: консолидировать все соционические направления, мы получали немало статей с разных городов, и, я (кажется и Ритчик тоже) специально встречался с представителями разных ещё юных соционических школ. Впрочем, у нас с Дмитрием Ритчиком был некоторый внутрижурнальный спор, а именно: он выступал за то, чтобы в журнале «16» было представлено максимальное количество различных направлений соционики, я же пытался отстаивать позицию, чтобы половину материалов в нём составляли: тексты К.Г.Юнга, Аушры Аугустинавичюте и нашего направления (Вильнюсской Школы Соционики). В работе над журналом нам помогали: Константин Бабкин и Наталья Лозицкая, за что я им весьма благодарен, и ещё Дмитрию Ритчику помогал Сергей Филимонов. Тираж журнала доходил до 500 экземпляров, немного по современным меркам, но в 1990 году социоников всё-таки было ещё не так уж много.
В том же году на конференции в Паланге был принят устав Редакционного Совета Соционики, и голосованием был выбран его состав из 7 человек (в том числе и я). Но за последующие годы я не знаю ни одного случая, чтобы какие-либо соционики, в том числе и издававшие книги, обращались за оценкой и разрешением в этот Совет. По крайней мере, ко мне они не обращались, и, если не ошибаюсь, специально не обращались к Аушре Аугустинавичюте (также, конечно, выбранной в Редакционный Совет), может просто не брали на себя труд разузнать, что такая «инстанция» существует. Правда, справедливости ради замечу, что иногда Аушра, не глядя, широким жестом безразлично говорила некоторым гостям – нечто вроде «ай, печатайте, что хотите» (выражая подобное, может быть, другими словами), и в этом, думается, был подтекст, что она давала соционику возможность и время самому подрасти в квалификации и созреть на своих ошибках.
Не желая обижать приезжавших в те годы к Аушре социоников, и имея в виду только некоторых гостей из числа самоучек, всё же хочу отметить одно время от времени создававшееся впечатление, что данные новоиспечённые специалисты прибывали к Аушре для того, чтобы показать себя. Общую благосклонность Аушры такие гости интерпретировали как своего рода признание и санкцию от Главы Школы – как право печататься, учить соционике, учреждать собственные школы, действовать на этом поле по своему усмотрению и т.д., хотя прямой проговорённой санкции не было, но не было и возражения. Иными словами, некоторые данные соционики (ни у кого не учившиеся типологии или учившиеся неким интерпретациям соционики у подобных самоучек) часто пользовались посещением Аушры совсем не для того, чтобы поучиться у основателя теории. Они посещали Аушру для того, чтобы оправдать свои собственные независимые от автора искания и толкования (связанные подчас с какими-то совершенно иными учениями и сферами знания), и после данных аудиенций не стеснять себя в своей соционической теории и практике. Но и учиться у Аушры было не так уж просто, так как нередко, сознавая, что гости её не понимают, что труды её читали мало и интерпретируют их, как хотят, она становилась резка, и у таких посетителей периодически создавалось впечатление от неё как о крайне нетерпимом и колючем человеке.
Савелий же внимательно, активно и вежливо расспрашивал и интересовался мнением Аушры, вообще корректнее и уважительнее относился к ней, не забывая, что она автор; он не старался заявить о себе перед ней, и думал обо всей соционике…
Татьяна
Вот так в беседах с людьми постепенно «всплывала правда», как говорят юристы. Сам Савелий не рассказывал об этом никогда. Видимо, боялся показаться нескромным или не считал свой вклад в пропаганду соционики таким уж важным…
Евгений
Пожалуй, здесь стоит очертить и то, что мне представляется непростой проблемой – раскрытие интеллектуального и духовного облика Савелия Кашницкого. Частью Савелий приоткрывался и выступал с идеями и позициями как борец, но защищал всё-таки не свои концепции, а круг соображений и подходов, которые где-то обрели подтверждение и могли бы быть применены для всего общества или для многих. Был ли он генератором идей? Затрудняюсь сказать. Всё-таки он не изобретал сам, но он настойчиво и оригинально взывал к общественной мысли, так, словно видел перспективу, будущее цивилизации, свет в конце туннеля или «нащупывал» истину её далеко идущих возможностей. Наверное, Кашницкий взял на себя роль – пробуждать развитую мысль и разум общества, а также будировать глубокие слои сознания научного сообщества — просторами новых знаний и идей. Острота его подхода заключалась не только в том, что он тонко очерчивал проблемы и актуальные вопросы познания, в том числе, соционики и социона, как полного набора разных сознаний типов, но и в том, что он искал прогресса и синтеза идей, прогресса и универсальности науки. Простого инертного движения, математической и механической платформы науки ему не хватало, общество должно было ускоряться, смотреть шире, глубже, гибче, человечнее, повышая образование, в частности – впитывая неординарные соционические истины о разных функциях и типах. Мне кажется, что он искал истинный путь для общества, для человека и учёного, и соционический круг идей — представлял для этого прекрасный материал, который демонстрировал возможность появления великих синтетических концепций, структурных всеохватывающих систем, и, что немаловажно, давал, как и иные теории, интеллектуальную пищу самым разным утончённым умам…
Татьяна
Евгений! Мне кажется, точнее — практически очевидно, что образ личности Савелия Вами в этом тексте пойман верно. Если говорить о миссии и о работе. А в реальной жизни его мальчишеская задиристость преобладала и частенько портила ему карьеру. Ведь каждый «сильный мира сего» обычно предпочитает лесть правде. И плохо относился к молчанию, как нежеланию лгать…
Евгений
По поводу одной предыдущей характеристики я хотел подчеркнуть обобщающую мысль: мне представляется, что в метафоре о соционике как о «Прекрасной Даме», в этом «увлечении», в этой психологической фиксации впечатления содержится смысл экзистенциальной оценки и «экстатического» отношения к соционике. Речь идёт о глубинной реакции психики, в которой просвечивает существенный феномен – своего рода «импринтинг», «посвящение», комплекс-опыт яркой (почти религиозной) встречи с идеалом, служащий основанием для «соционического подвижничества», для особого вида веры, причём этот феномен в разной мере затрагивает многих социоников и потому требует осторожного исследования и психологического анализа.
Татьяна
И еще хочется вспомнить о почти состоявшемся вашем сотрудничестве. Совместного текста не получилось, но творческое взаимное влияние на работу каждого из вас прослеживается очень отчетливо. Хочется это проиллюстрировать некоторыми фрагментами, доставшимися мне от вашей переписки:
«…Мне пару недель назад звонил Савелий Кашницкий из Москвы, и мы интересно пообщались, сопоставили некоторые позиции, которые, довольно во многих случаях, сходятся… Вот такая нормальная форма почти «очного» общения, — письма, реагирующие статьи, звонки… Евгений»
«Женя, я написал очень простенький текст по актуальной, как мне кажется, проблеме. Высылаю тебе. Надеюсь, ты не заскучаешь, читая его. А если покритикуешь и дополнишь, будет хорошо. Савелий.»
«Савелий! Спасибо за статью! Хорошая статья, справедливая критика. И — относительно оригинальные — попытки выйти из этого тупикового положения, или лабиринта. Мне представляется, что её можно в таком виде и публиковать (там только есть пара-другая опечаток).
…Такие статьи насущны для соционики. И для меня они ценны, кроме прочего, ещё и потому, что с новой стороны возвращают меня к ней, когда, — а это бывает не редко, — её проблематика тускнеет для меня, и я заставляю себя всматриваться в её существо — для разбора в новом тексте. Евгений»
«Женя, поскольку оба мы, как я понял, соционические диссиденты, нет смысла дольше гнить в подполье — предлагаю заключить заговор и без клятв на крови сразу же пустить под откос какой-нибудь вражеский состав. Я набросал тезисы некой статьи (или брошюры), которые отправляю тебе с предложением совместно отшлифовать мысли и облечь… Я больше приналег на критику сегодняшней соционики. В твоем тексте меня привлекли позитивные оценки того, что сделано. По-моему, это неплохо дополняется, и можно как-то довести сумму этих идей до внятности. Зачем и для кого этот текст? Полагаю, меньше всего — для социоников: они давно не слышат никого, только каждый себя. А вот мыслящие люди из сопредельных наук, что-то слыхавшие о соционике, не без любопытства и пользы могут почитать и задуматься. А нового прорыва в соционике лично я могу ждать только извне, т.е. от человека, работающего в другой науке, но понявшего суть соционики.
Пока не знаю, где это печатать. Может, Таня Меньшова подскажет или поможет.
Буду признателен за критику, дополнения и единомыслие. Всего лучшего.
Савелий Кашницкий.»
«Савелий! Спасибо за замечательное письмо и приглашение!! Такое отношение к соционике и тезисы будущей статьи мне понравились (согласен — по большей части). Весь Ваш тон и множество соображений – вселяют некоторый сдержанный оптимизм по отношению к тому, что в соционике или в нонконформистском движении в ней могут быть здоровые и развитые мысли! Конечно, приятно и то, что чувствуешь себя не одиноким. А значит, возможно возникновение целого направления. И отдельно хочется отметить и подчеркнуть хороший интеллектуальный текст, смелость, палитру толковых смыслов, изобилие их!.. Евгений»
Татьяна
Помогла напечатать материал, полученный в процессе этой вдохновляющей друг друга переписки Ирина Подмаркова, «девушка из Донецка», как игриво называл ее Савелий — первый издатель этого соавторства, их добрый ангел…
Евгений, раз разговор зашел о прессе, мне захотелось вспомнить про журнал «16», про ваши «посиделки» на той знаменитой даче, хотя я знаю об этом только по рассказам…
Евгений
Посещение дачи в Запишкисе (под Каунасом) примечательно, и всё же оно не было таким знаковым, как регулярные встречи по субботам в квартире Аушры, где несколько лет собирались довольно многочисленные, шумные, светлые, интернациональные компании и обсуждали соционику, и всё это общение напоминало «бурление в кастрюле». В другие дни недели она (одна или вместе с мужем Лео, когда он был жив) тоже принимала гостей, но в таких случаях — обычно сама персонально приглашала к себе и отдельно или в узком кругу беседовала. В моём случае, поскольку я приходил к Аугустинавичюте, прежде всего, с целью учиться у неё, Аушра отвечала на вопросы о теории соционики, хотя, как правило, по ходу переключалась на какие-то иные околосоционические темы. В те годы (в 87-91 годах) я беседовал с Аушрой отдельно или в узком кругу, в общем, примерно каждый месяц, более полсотни раз, обычно — примерно по 3 часа. В политически переломные годы (1991 г.) народ схлынул с субботних встреч, а я стал регулярно надолго уезжать в другие города с соционическими лекциями (чаще – в Екатеринбург), и в её квартире стала таять идиллическая атмосфера, сложившаяся в предыдущие годы (на это повлияла и смерть мужа Аушры).
О журнале «16», наверное, всё же стоит говорить, как о прорывной, но не вполне удачной попытке объединить разрозненные (уже к 1990 г.) школы соционики в разных городах, ибо он пытался собрать в себе весь более-менее квалифицированный контингент. А популяризация тогда стояла на втором месте…
Татьяна
Однако, популяризация соционики состоялась, благодаря Савелию, благодаря Вам…
Евгений
Не могу не сказать, что лично для меня все эти хлопоты с журналом «16», порой и увлекательные, не могут сравниться с главным проектом – организацией Колледжа в Екатеринбурге, Колледжа Культуры Отношений (Муниципального образовательного учреждения со смешанной формой учредительства), который был посвящён проблематике соционики и типологии Юнга. Колледж был официально зарегистрирован, обучение велось 2,5 года, и реально он просуществовал с 1993 по 1997 годы. Вот там то, что было получено за годы непосредственного обучения у Аушры Аугустинавичюте, что было почерпнуто у других её учеников, что было изучено в текстах Юнга, и то, что было открыто или добавлено мной — всё это составило большую программу, и по ней прошло обучение около 300 учащихся. В 1998 году, когда этот Колледж стал распадаться (во многом — по причине сложной обстановки с выдачей лицензий, возникшей из-за конфликта администрации города и области), в Екатеринбурге я читал семестр лекции по соционике на психологическом факультете Уральского университета — его студентам…
Татьяна
Повторюсь, хотя сотрудничество и не вылилось в реальную форму — грамотная оценка деятельности друг друга — это дорогого стоит. Во всяком случае, в соционическом мире я давно не встречала объективных оценок. Все они в основном сводились либо к корпоративности, либо «почитайте/посмотрите внимательно мою книгу-статью-сайт-ролик-пост. Ваш диалог, на мой взгляд, являл пример высокой дискуссионной культуры — одним из наиважнейших доказательств общей культуры личности. Каждый может чего-то знать и не знать. Но умение слушать, воспринимать и отражать всегда считалось более ценным…
Евгений
Я согласен с Вашей позицией о дискуссионной культуре. Действительно, обсуждение с Савелием, письменное, личное и по телефону (он несколько раз звонил мне в Вильнюс) — проходило на высоком уровне, было интеллектуально насыщенным, уважительным, тонким, аккуратным. И всё же я не стал бы слишком как-то выделять этот корректный тон диалога, ибо я его встречал в прошлом в разных контекстах — и в соционике и, конечно, в других околонаучных течениях, содержащих серьёзные разногласия разных школ (напр., в философии, в астрологии, в психологии, на конференциях, в личных беседах). В тоже время, я готов согласиться, что за последние 20 лет вокруг соционики — действительно зрела и созрела проблема разобщения, так что соционическая диссоциация или «дивергенция» во мнениях и обсуждениях — должна бы стать предметом изучения…
Татьяна
Евгений! Хочется грустно пошутить, что сегодня предметом изучения становится уже само наличие отзывов… Но прочитать, осознать и выдать квинтэссенцию понимания – не в этом ли ключ к любой дискуссии?
Евгений
Конечно, выработка квинтэссенции понимания – важнейший элемент научного исследования, правда, соционика подчас предстаёт захватывающим «смысловым аттракционом», в котором разница восприятия типов обнаруживает отличающееся сущностное понимание самых разных предметов, и, целенаправленно создавая наилучшие условия для дискуссии, мы вдруг оказываемся втянутыми и погружёнными в калейдоскоп несовпадения позиций в том, как понимаются эти условия…
Но вернусь к предыдущей теме, и в её продолжение мне хотелось бы выразить в память о Савелии признательность ему за его высокую научную культуру дискуссии…
Я мог бы с Вами глубже обсудить какие-то отдельные конкретные важные вопросы из нашей с ним переписки, которые представляют для Вас интерес, но мне не хотелось бы сплошняком давать весь её объем или её большие фрагменты…
Татьяна
О фрагментах: вот еще несколько иллюстраций к теме вашего диалога. Вы тогда опубликовали свои первые тезисы анализа и критики соционики, которые потом привели к созданию «Манифеста соционики»:
«…С интересом прочитал и в целом разделяю его соображения. Отрадно то, что он не занимается только апологетикой или только критикой соционики, а соотносит в каждом явлении плюсы и минусы — этой взвешенности не хватает большинству коллег. Конечно, я мог бы несколько поспорить с тезисами первой его части — на счет «роботов». Само слово «робот» несет сильный отрицательный заряд в общегуманитарном контексте, каковой естествен для соционики. В то же время когнитивность сознания — интереснейшее и ценнейшее свойство мыслящей материи, к изучению которого только приступают самые смелые умы нашего времени — см. журнал «Сознание и физическая реальность». У меня есть новая книга профессора А.Дуброва, биофизика, «Когнитивная психофизика», в которой он сетует на то, что современная наука пока не приступила к изучению физики с учетом сознания, влияющего и кардинально меняющего привычные физические законы. Так вот, соционика — в глобально-философском ее аспекте — замахивается на эту лакуну в естествознании, пока не очень-то успешно, я бы сказал, коряво, по рабоче-крестьянски, но давай оценим хотя бы замах… Других-то попыток, кроме наивно-невнятной эзотерики, пока не видно. Думаю, эту тенденцию соционики надо бы как-то по достоинству оценить…
… Поэтому я выражаю Жене горячую поддержку и глубокое единомыслие…
Савелий Кашницкий.»
«Я очень рад этому отзыву Савелия!! Мне симпатична его позиция, его осторожный и по-хорошему усложнённый взгляд на соционику, который проявлялся в других беседах, и показал себя и сейчас. И он прав, что я стараюсь вскрыть темы, касающиеся взгляда на соционику, как на систему познания, и подчас тут приходится — как в болоте — прыгать с кочки на кочку. Тема соционики серьёзная, и Савелий среди тех немногих кто способен «по взрослому» смотреть на этот контекст, и тут же на контекст смотрения на этот контекст.
Спасибо Савелию за отзыв, за поддержку, — для меня это ценно! Евгений»
Евгений
Хочется сказать о Савелии, в память о нём добрые слова… Это был замечательный и принципиальный человек, журналист с широкими горизонтами и взглядами на мир! Это была светлая голова, оптимист, терпимый, доброжелательный и эрудированный собеседник! Это была Личность с большой буквы, наш Товарищ! Он был социоником и критиком соционики, учёным и критиком науки, он был на острие познания тайн человека и поисков истины за пределами обычных представлений о мире и человеке…
Татьяна
И все же, невзирая на «соционическое диссидентство», однажды Савелий задумал очередной новаторский пропагандистский виток во имя соционики: заинтересовать соционикой ученых-естественников (биофизиков и др.). А для этого — разместить статью в журнале «Сознание и физическая реальность». А чтобы дело как-то не заглохло — предложил соавторство. Савелий очень хотел, чтобы ее оценил кто-то из сведущих людей, в целом, с академических позиций, но с совершенно другим мышлением. Тогда, возможно, какие-то вещи для нас не значимые, оставленные без внимания, были бы усмотрены и поставлены на вид. Хотелось, чтобы статья была замечена кем-то, кто смог бы начать работать с этим материалом уже как ученый. Савелий решил посоветоваться на этот предмет с одним из известных биофизиков России – Александром Петровичем Дуб-вым: он несколько раз брал у Александра Петровича интервью либо комментарии для своих статей. А потом получилось так, как и всегда получалось у Савелия: люди, у которых он брал интервью, с теплотой вспоминали их краткое общение и были рады его продолжить. Профессор, доктор биологических наук, действительный член ведущих научных академий России и США, специалист в области хронобиологии, биоэлектричества и биомагнетизма с интересом отнесся к этой инициативе: «Савелий Ефремович! Работа Ваша интересная, тематику Вы знаете лучше многих!..»
Статья эта появилась. Она получилась скорее естественнонаучной, чем соционической. Александр Петрович, прочитав предварительный вариант статьи, благословил этот процесс: «Дорогой Савелий Ефремович! Получил и внимательно прочитал вашу статью. Отличная работа! Журнал возьмёт её наверняка…»
Копию рабочего варианта статьи, а впоследствии – ссылку на статью мы отправили всем. Всем тем, кого считали мыслителями, «коллегами по цеху»… Отправили, имея большую надежду на оценку «смежника», одной недавно прибывшей в соционику даме, именующей себя микробиологом… Безрезультатно. Молчание.
Евгений
Соционика являет очень трудный объект познания, объект, который при контакте с ним приходит в движение, оживает, и познающий человек пронизывается субъектом, субъектами и субъективностью, поскольку в системе с 16-ю объективно различающимися взглядами на реальность прежние представления об объективности «размагничиваются».
Мне кажется, что в соционике под поверхностью интеллектуальных описаний собраны большие наслоения подсознательного «материала», например, по недифференцированным функциям, эти аккумулирующиеся пласты передаются от соционика к соционику — особенно при обучении — с незначительным объемом сознательной проработки.
Более того, часть данных подспудных типологических напластований я бы прямо обозначил как соционическое «ярмо», т.е. не только как своеобразный «груз», но и как своего рода «энергетическую блокировку», включающую совокупность типных программ всего социона и исключающую серьёзное внимание соционика к внетипным структурам. Эта энергетическая блокировка – является самодовлеющей силой, которая, безотносительно к нашим пожеланиям, перехватывает часть личных переживаний и чувств, тормозит и обесценивает их, — фокусирует описания на закономерностях типа и делает из другого человека — «сферу науки» — абстрактный вопрос, таинственную загадку, ребус, универсальную проблему, предмет глобальных размышлений. Конечно, я говорю, прежде всего, о тех счастливцах, кто получил прямую передачу, кто перенял какие-то невидимые контуры жёсткой «соционической тектоники» непосредственно у Аушры и через Аушру Аугустинавичюте. И, к слову, не исключено, что эта же блокировка препятствует отдаче в делах, в обычной социальной реализации, в востребованности, ибо у Аушры, и у меня, и у других учеников, и вот, как Вы говорили, у Савелия — с этим были проблемы. Но, может быть, это только совпадение…
Татьяна
Евгений, но со стороны Вас этой соционической «блокировки» мы тогда не почувствовали. Напротив, советы оказались весьма кстати и были учтены. Так в очередной раз состоялось дистанционное соавторство…
«Таня, Женя прочитал нашу статью и написал нам. Полагаю, кое-что он заметил очень полезное — давай учтем и внесем в текст.
Савелий.»
«… Внимательно прочитал Вашу статью. Это ровный, интересный, хорошо собранный (по материалу) и построенный (по форме) текст. Конечно, есть небольшие, несущностные замечания. Вкратце перечислю их: Всё-таки, 16 типов и вторую функцию открыл Юнг, что у него указано в «Психологических типах». Полагаю, что в европейских интеллектуальных и творческих кругах о соционике почти ничего или вовсе ничего не знают. Стоило бы про «четверичное сознание» в скобках указать четыре функции. Недостаточно разобрано и не определено понятие кооперация (коллективные формы существования, сознания, взаимодействия и пр.); этот существенный вопрос проблематизирован публицистически, но не понятна и довольно нечётко дана стыковочная почва с соционикой (с соционом), хотя всё рассуждение, казалось бы, подводит к каким-то важным выводам. Непонятно использование слова ноумен (оно лишнее). И ещё — внизу я указал на опечатку…
Теперь, что касается сути дела. Ставить подобные вопросы и разбираться в этих вопросах нужно… Ориентация на естественников — привносит вопрос: как удовлетворить их потребность в приборах и точных измерениях, т.е. в том, где есть чёткие факты??
Соционик предстаёт беспомощным, без инструмента, и для меня это означает то, что найти прямой выход научной индустрии в соционику маловероятно. Конечно, такие попытки делать стоит. Думаю, в том то и дело, что единственным прибором являемся мы сами — те, кто изучает соционику, кто знает её основы и проблемы… В статье немало вопросов, которые параллельны или близки моим изысканиям: например, компьютер, коллективное сознание, загадки пространства, вещества и т.д. В статье Вы показали себя как глубоко преданные соционике исследователи, которые не боятся включать в поиски истины пограничные области знания. Вы стараетесь расширить границы соционического познания, зацепиться за параллели в других областях знания, — выйти через удивительные формы сознания и коллективности на феноменологию коллективного сознания типов. Вы говорите, что там открываются тайны, что там есть что-то неординарное. Мне тоже так хотелось бы думать. Но лично я сомневаюсь, что научный фундамент и его проекции на соционику дадут ответы на вопрос, что «за птица гнездится в целом социона».
И всё же эта статья показывает, что может стать частью целой книги… Евгений»
Евгений
Говоря высоким стилем, мне кажется, что в потоке наших воспоминаний или размышлений о прошлом и об эмоциях (имея в виду и либидо в Юнговском смысле в значении тематически накопленного напряжения и подспудных нерастраченных сил и тенденций) – мы превращаемся в «зеркала», передающие явный или скрытый опыт, которому мы были свидетелями. Мы переоткрываем, переосвидетельствуем или доанализируем «Другого» и в его контексте — самих себя (я не исхожу тут из философии, скажем, Левинаса или других авторов, исследующих категорию «Другого», хотя они здесь, кажется, тоже уместны). При этом я имею в виду Юнга – в том отношении, что его «игры архетипов» касаются и нас — они действуют на социоников, в том числе и в смысле соционических архетипов. Дело в том, что в социониках континуум общества – сливается с образами, «территорией», границами и очертаниями социона, и можно ожидать, что соционики и их взгляды на типы, — как отношение к целому, — резонируют с общими архетипическими структурами, «имплантируя» архетипы в ареал социона, и далее вызывая их к жизни в восприятии общества социоников. Говоря прямее – из-за тотальности значения социона — мы как бы обречены в восприятии себя и коллег-социоников добавлять некие психологические (архетипические) содержания из области мифологии, героики, эпоса и легенды, эта наша дань власти бессознательных сил и универсальности социона — в психее соционика…
И точно также мы можем оценивать Савелия и истолковывать его роль — как «символ», словно бы героя, или идею, или комплекс в едином континууме социона, которые мы можем пытаться рационально осмысливать и иррационально ассоциировать, и обнаруживать скрытые значения его роли через подспудные смыслы социона, через себя…
Татьяна
Евгений! Меня немного смущает собственный негативный тон в адрес социоников. Но неожиданно вспомнилась последняя попытка Савелия принять участие в московской конференции в 2009-м году. Там на него во время доклада «Конфликт северо-запада и юго-востока», где он рассказывал об адаптационной миграции социотипов, накинулся со своими уничижительными вердиктами некий излишне самоуверенный завсегдатай научных сборищ (имени не помню). Этот господин разговаривал с Савелием так, что видавший виды журналист и мастер дискуссии только открыл рот, подобно рыбе, оказавшейся на суше, и не мог вымолвить ни слова. А у меня (человека вполне мирного) сжались кулаки и слова в адрес беспардонного участника незапланированной дискуссии полетели настолько резкие, что тут же меня чуть не растерзало племя «сатанистов»: да-да в 2009-м уже такие «племена» посещали соционические конференции. И все это происходило на глазах и при молчаливом согласии всего «научного семицветья». Когда я в тот день провожала Савелия, он с грустью сказал — «Таня, это не конференция, извини». Было стыдно, хотя «семицветье» в те времена максимально отказалось от моих идеологических и организаторских услуг. «Таня, ты меня вернула в соционику…» — стыдно было за тот аванс, который выдал мне Савелий, пока готовил доклады, иногда советуясь по телефону. Так, весной 2009-го года был поставлен окончательный «крест» на участии Савелия в соционических «научных дискуссиях»…
Евгений
Татьяна! Этот фрагмент про участие Савелия на конференции со всеми сопутствующими эмоциями — какая-то мистика, предзнаменование, символизм…
И я нахожу, что в этом общем впечатлении – в реакции Савелия и в Вашем отклике — есть искреннее глубокое сопереживание и боль…
Татьяна
Евгений, общаясь с Вами в письмах, даже не лично, я почувствовала, что Вы умеете ценить людей. Савелия всегда ценили творцы: люди, о которых он писал, люди, с которыми он дружил. И, к сожалению, те, кого вокруг большинство, пользовались его деловой порядочностью, забывая заплатить в ответ. Возможности отдыха у него практически не было. Ее заменял оптимизм и великая внутренняя сила. И желание все успеть. И он действительно успел все сделать для своей семьи – не это ли главное?
Слово «был» писать очень трудно. И откуда-то предательски прорывается чувство вины. Хотя умом понимаю — для этого нет оснований. Да: великий, талантливый и одновременно бесшабашный, самоуверенный вечный мальчишка, которому недосуг было внимательней глядеть по сторонам. Рассказывал он мне порой такие вещи, что вполне стоило бы охладить его исследовательский пыл. Но Савелий всегда слегка посмеивался над моим немотивированным страхом и неструктурированным «потоком сознания» и звал такое общение «диалогом с Бунюэлем». А этим летом наши дороги резко разошлись. Савелий стал другим. Гораздо жестче и целеустремленнее. Он куда-то очень спешил, а моя «дорога жизни» к этому времени уже упиралась в «тернии», грозя там и остаться. И было не до интеллектуальных бесед. В сентябре мы еще пару раз созвонились, а потом я уже не решалась напоминать о себе и даже чуть обиделась. Сердце болело: интуицию надо слушать, а я увязла в смене работ и адаптации к новым условиям. Отложила общение до праздников. А вместо праздников оглушила новость. Теперь с этим жить дальше и колесо истории назад не открутить.
Евгений
Мне кажется, что вот такие «фрагменты реальности» могут, а то и «должны» присутствовать в «соционических хрониках», так как что нам остаётся в этих случаях, как не выступать в роли свидетеля, того, кто соберёт по частицам мозаику известной нам личности и отношения к этому лицу…
Татьяна
Евгений, вдруг подумалось, что нас с Вами сближает еще и фактор везения. Жизнь нам подарила духовных учителей: Вам — Аушру, мне – Савелия…
Евгений
Хочется сказать ещё несколько слов о Савелии Кашницком, и в каком-то смысле — подвести черту. Мне он казался — энтузиастом неординарных научных и околонаучных подходов, популяризатором новых необычных знаний, высоко ставящим достоинство человека, интересы личности, гуманности, морали. В Савелии сочетались идейность, романтизм, даже некоторая относительная «воинственность» в понимании проблем, в остроте и заострении выводов, которые, тем не менее, постоянно уравновешивались деликатностью и вежливостью тона. В нём было много открытости, универсальности, интереса к новаторству, к экспериментальности, к путям цивилизации, но и к этическим рамкам, к разумным «отрезвляющим ограничениям» науки и её экспериментальных изысканий. В тоже время я в нём вижу стремление к синтезу, к синтезу знаний, к развитию сущности индивидуумов и типов, социума и социона, и попытку прорваться за пределы односторонних подходов, используя междисциплинарное общение…
Савелий Кашницкий… Светлая память этому светлому и сердечному Человеку и Товарищу!
Евгений Шепетько
Вильнюс
Этой осенью мы однажды разговорились с Евгением и он поведал мне, что хотел бы привлечь внимание к возможности создания скульптуры, бюста Аушры. Организационно вопрос пока только заявлен, но в смысловом варианте это верный шаг: хочется вновь увидеть человека с разных сторон – скульптура позволяет. А особенно хочется увидеть то, мимо чего в свое время прошли, забыли, не оглянулись. Хочется увидеть то, что доступно только тонкому взору художника. Хочется иногда помолиться на этот загадочный бюст, прообраз которого изменил жизнь многих людей, сваяв ее на свой лад вольно или невольно. И я подумала, что таким человеком для меня является Савелий. Беззастенчиво перекроив на свой лад, в том числе, и мою жизнь, он внес в нее нечто такое, что напоминает теперь недостроенный мостик. Куда? Жизнь поможет найти ответ на этот вопрос. Человек слеп. Он идет по жизни, ища пути короче. А тот, кто однажды взобрался высоко-высоко смотрит и улыбается, швыряя камешки в слепца, чтобы скромный житель Земли, ошарашенный этим неизвестным науке фактом, иногда пошире открывал глаза…
Татьяна Меньшова
Москва